Крути педали, или Триста гривень чемпиону

Лариса Козовая.  

Независимая газета "ЮГ"

Крути педали, или Триста гривень чемпиону

 Многократный рекордсмен в разных видах велосипедных гонок, прозванный за сверхскорость «Красной ракетой», став инвалидом, ныне получает мизерную пенсию, потому что одесские чиновники… «потеряли» данные о его зарплате.

БЕЗ ЧУВСТВА ПЕРЕДАЧИ

Биография Юрия Лупаленко может войти как в учебник по велосипедному спорту, так и в художественную или документальную книгу о выдающихся людях. Да что там книга! Описание жизни этого необыкновенного человека запросто заполнит несколько увесистых томов. Более трех часов, проведенных с ним за чашкой кофе, пролетели, как одно мгновение: история за историей, падение после успеха, взлет после краха...

Неоднократно он, подобно птице Феникс, возрождался и устанавливал рекорд за рекордом. И глядя на этого высокого мужчину, едва поместившегося в крохотном кухонном пространстве, не хочется верить, что его достижения навсегда остались в прошлом, а искалеченное здоровье восстановлению не подлежит.

Казалось, чемпионство ему было предначертано судьбой. Мальчика, родившегося 7 июля 1961 года в Одесской области, назвали в честь космонавта Юрия Гагарина. Ребенку вместе с именем, очевидно, передалась и страсть к первенству.

— Еще будучи учеником измаильской школы №4, страшно хотел за спортивные достижения получить диплом, — рассказывает Юрий Лупаленко. — Тогда по окончании школы всем, кто выполнил нормативы, давали золотой значок ГТО. В спортзале на стене висел огромный плакат: «От золотого значка ГТО — к мировому рекорду». Я помогал выводить красками эту надпись. Может, тогда информация и засела в подкорке. Именно от значка ГТО, который получил после восьмого класса, я пришел к четырем мировым рекордам — выполнил установленную программу. Кроме того, по различным дистанциям являюсь четырехкратным чемпионом Европы, восьмикратным СССР и двенадцатикратным Украины...

Но все это будет потом, а тогда, в семьдесят шестом, четырнадцатилетний Юра приехал в Одессу и поступил в кооперативный техникум. Два последних школьных года подросток занимался легкой атлетикой, но при этом отлично играл в баскетбол и свято верил — его будущее именно в этом виде спорта. По словам Юрия, помимо мяча и бега, отличной физической подготовке способствовали нагрузки в виде работы на огороде. Невероятно сильный паренек умудрялся враз вычерпать всю воду из колодца глубиной в три и диаметром в полтора метра!

— Изначально меня ждало разочарование — умер техникумовский руководитель физвоспитания, который также вел занятия по баскетболу, — говорит Юрий Георгиевич. — Я в шоке: как же без баскетбола?! На уроке физкультуры мне предложили побегать и сразу приобщили к легкой атлетике. К слову, Вишняков Юрий Алексеевич, учитель, который вел у нас легкую атлетику, сейчас является директором школы высшего спортивного мастерства «Олимпиец», замечательный, добрый человек. Всегда поможет, выслушает… (вздыхает). Вскоре на урок физкультуры привезли два велосипеда и предложили проехаться.

Понятно, вся группа кинулась к «великам». Юрка прыгнул в седло, сделал круг и… сразу получил предложение: «Айда к нам, на велоспорт. У нас ТАКИЕ возможности! Мы тебе «машину» спортивную дадим». Какое счастье для паренька с периферии! Конечно, он согласился, тем более что баскетбола нет, а в легкой атлетике не все ладилось.

Любопытно, что, постигая азы велосипеда, будущий чемпион никак не мог усвоить предназначение двенадцати передач скорости. Он их попросту… не чувствовал в силу уже упомянутой  физической подготовки. Выслушав разъяснения о том, на какой нужно ехать в гору, по спуску и так далее, Юра «включал сразу все» и крутил педали с крейсерской скоростью.

Особенно запомнилась спортсмену одна из первых тренировок. Проехав через весь город, стартовали возле контрольного пункта ГАИ, у въезда в Одессу: сначала самые младшие, через минуту — средние, потом — старшие. Суть в том, что взрослые должны догнать предыдущую возрастную категорию, затем вместе — младших ребят. Когда последнего младшенького догонят, разворачиваются и возвращаются. «Все поняли? — спросил тренер. — Тогда поехали!».

— Я еду, еду, но меня почему-то никто не догоняет, — вспоминает Юрий Лупаленко. — Десять километров, двадцать, тридцать, сорок… Мелькнула несмелая мысль: может, я слишком быстро еду? Развернулся под… Кучурганами! На шестьдесят пятом километре! Кушать сильно захотел (смеется). Благо, там был виноградник. Набрал ягод полные карманы, наелся. Вернулся на велобазу, когда уже темнело. В подвальном помещении горит свет, тренер стучит молоточком. Несколько ребят с велосипедами возятся. Говорю: «Здравствуйте, я приехал…». Что началось! Меня все обступили, кричат: «Где ты был?! Мы тебя искали!». Я глаза потупил: «На шестьдесят пятом километре Кишиневского шоссе». «Врешь, доехать нереально! — орут. — Туда от Двух столбов в одну сторону пятьдесят три километра!». Выходит, в общей сложности (вместе с дорогой по городу) я отмотал почти сто пятьдесят.  Тренер был в шоке. Потом он признается: сразу понял, что перед ним будущий чемпион.

Можно сказать, тогда, в семьдесят шестом, это был первый рекорд четырнадцатилетнего подростка — сто километров в одиночной шоссейной гонке. Решив стать первым, он усиленно занимается: начинал с трех раз в неделю плюс воскресенье, доведя количество тренировок до четырех в день.

ИХ ПАРОВАЛА СУДЬБА

— Первую награду получил на областных соревнованиях за третье место среди спортсменов моей возрастной категории, — продолжает Юрий. — Счастливый, я прижимал полученный диплом к сердцу, сдувал с него пылинки. Потом повесил над кроватью, как икону. Признаюсь, спортивной жилкой пошел в старшего брата, который в восьмом классе уже стал чемпионом Одесской области, призером чемпионатов Украины по легкой атлетике. Когда у него была куча дипломов, у меня — ни одного. Завидуя, стремился его перещеголять…

Юрий выступал под знаменами ДСО «Колос», «Динамо», ЦСКА. Многочасовые тренировки, турнир за турниром, первенство города, области… Въехав с авоськой книг на съемную квартиру (Чижикова, 12), радовался близости стадиона. Желая стать самым сильным в мире, каждый день вставал в пять утра, чтобы совершить пробежку перед и после занятий в техникуме. Юрий хорошо помнит, как впервые в жизни увидел трек. Приехали вместе с тренером, без велосипедов. «Машины» взяли там напрокат — Лупаленко сразу занял третье место. Уже осенью в многодневной гонке среди «колосовских» организаций Украины стал первым в командном зачете.

Подумать только — «банда чайников» на простых велосипедах «Старт-шоссе» оставила позади асов из Харькова, Киева, Симферополя! В том же семьдесят восьмом году Юру в числе тройки лучших забирают в команду центрального совета «Колоса». Сразу — зимние сборы в Сочи. Личный доктор, массажист, механик, психотерапевт...  Все закрутилось. Он выигрывает одни соревнования за другими, в том числе среди всех сельских спортсменов СССР, чемпионат Союза среди юниоров. В 1979-м переезжает в Харьков и оказывается в числе лидеров по шоссейным гонкам в двух видах программы — групповой и индивидуальной.

В Харькове он живет в одной комнате со «сборником» Советского Союза по велотреку Александром Лесниковым. Будучи на соревнованиях в Болгарии, Саша разбился, спускаясь с крутой горы. Парень ударился головой о бетонный столб — в огромную рану легко проходил спичечный коробок. Лесникова самолетом транспортировали в Москву, там сделали сложную операцию. Выписавшись, он в присутствии Юрия заново начал учится говорить и читать: «Мама мыла раму…». Когда ему стало полегче, поделился с Лупаленко тонкостями велосипедной езды: «Самый страшный дракон — безголовый. Как бы ты ни крутил педали, если не мыслишь — проиграешь».

Казалось бы, что здесь сложного — сел и крути педали. Но в велоспорте самую главную роль играет учет сопротивления воздуха. Многим позже Юрий напишет студенческую научную работу «Зависимость частоты сердечных сокращений от частоты педалирования». Зная это, применит новые передачи на сверхдлинных дистанциях, тем самым сократив дыхание и сердцебиение. Но это будет потом...

Он видит, как мучается товарищ, как примеряет первую каску, привезенную из Бельгии. Как Саша проходит реабилитационный курс, но кость отторгает металлическую «заплатку». Видит, как на месте раны на голове товарища пульсирует кожа. Видит, как Лесников все-таки садится на велосипед, готовый к тому, что любое падение может стать летальным. 

В то время самого Лупаленко отбирают на чемпионат мира в Амстердам, но… происходит несчастье. Участвуя в групповой гонке, он упал, зацепившись за заднее колесо велосипеда другого спортсмена. Уходя в отрыв, не успел среагировать — не хватило опыта. Удар пришелся на голову, защищенную лишь матерчатым шлемом. Результат — перелом основания черепа. Вместо Амстердама наш герой на месяц попадает в реанимацию. Двадцать дней лежит без движения. Когда пришел в сознание, оказалось, что левая часть лица неподвижна. Мог говорить в полрта, глаз не закрывался. Плюс перебита барабанная перепонка...

— Моя голова напоминала чугунный котелок — ничего не соображал, понятно, что ни о какой учебе не могло быть и речи, — рассказывает Юрий. — Вернувшись в Одессу, взял академический отпуск. Через год меня вызвали в Сочи. Там прошел мощный курс лечения, меня учили заново ходить... В конце восьмидесятого уже приехал на харьковский велотрек, и мне в пару дали… Александра Лесникова!

Мы тренировались вместе: у него на голове бельгийская каска с толстенным поролоном внутри, у меня — хоккейный шлем. Вместе мы выиграли в парной гонке чемпионат Украины. В восемьдесят первом вместе попали в сборную СССР. Так нас паровала судьба!

Сашка еще десять лет отгоняет на велосипеде, станет чемпионом СССР. Его, виртуоза, не пустят на чемпионат мира — кто-то шепнет тренеру про дырку в голове. И на следующий день он бросил спорт, сказав, что это грязное дело. Потом Саша работал тренером в Харькове, затем, переехав в Москву, стал автогонщиком. Все у него складывалось хорошо: материальный достаток, личная жизнь. Он приехал в Украину через пятнадцать лет, сел к другу в машину и…

«Многократный чемпион СССР по велотреку известный автогонщик Александр Лесников погиб в автокатастрофе в Харькове. Водитель был госпитализирован в тяжелом состоянии, Лесников скончался на месте», — сообщат СМИ в 2006 году. Мало кто знал, что погиб спортсмен от того, что ударился правой стороной головы — тем самым местом, где была «велосипедная дырка», покрытая лишь тонкой кожей…

РЕКОРД СО СЛОМАННОЙ СПИЦЕЙ

— Красный флаг, гимн СССР вызывали во мне чувство патриотизма, — продолжает Юрий Лупаленко. — Как не выиграть? Как можно подвести державу? В 1983 году готовлюсь с шоссейниками на зимних сборах: каждая тренировка — около трехсот километров! После такой страшенной подготовки приехал на чемпионат СССР и выиграл его, что называется, одной ногой.

Он обошел всех олимпийских чемпионов и мировых рекордсменов. Дальше — сплошные победы в шоссейных гонках в дальнем зарубежье: Франция, Марокко, Италия. В 1984 году он устанавливает рекорд ташкентского велотрека на украинском велосипеде и проходит отбор на олимпийские игры в Лос-Анджелесе.

— Мне довелось ездить на разных велосипедах, в том числе и на итальянских «Rossi», «Colnago», «Compagnolo», «Cinelli», «De Rosa», «Старт-шоссе», «Спорт-шоссе», спецзаказ. Но украинский велосипед, который был сделан нашими харьковскими конструкторами Воронцовым и Селиным, самый шикарный. Его руль был направлен вниз, что способствовало определенному наклону корпуса человека. И в результате — сумасшедшая аэродинамика! Очень удобно. Вечером я выставил седло и руль под себя, утром — рекорд велотрека и отбор на Олимпиаду.

В Ташкенте мы жили на даче первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Шарафа Рашидова. Представьте, за двухметровым забором с колючей проволокой — абсолютно все. Бассейн, теннисные корты, рестораны, кинотеатр, в каждом номере кондиционер, всюду ковры, розы. Главное — кока-колу давали! (смеется). Двери нигде не закрываются — воровать некому! Мы были в шоке. Никак не могли понять: вышел за забор — полная нищета, а тут — слуги народа живут лучше нас...

Увы, олимпийским надеждам не суждено было сбыться — СССР бойкотировал Олимпиаду-84. Однако именно в тот год в Лос-Анджелесе спортсмены впервые «прокатились» на велосипедах с дисковыми колесами. Чемпионом в индивидуальной гонке преследования стал американец Стивен Хегг. Тогда говорили, что успех штатовского спортсмена именно в велосипеде, разработанном в лаборатории НАСА с применением космических технологий, аэродинамической трубы, углеводородных сплавов и прочего.

Спустя буквально месяц мы поехали в Колумбию, где, выступая в трех городах, я превысил мировой рекорд. Там мы встретились с Хеггом. Это была своего рода «очная ставка» — СССР против США, двусторонняя встреча велосипедистов. Представьте, выходит американский чемпион на велосипеде за сто тысяч долларов, дисковые колеса расчехлялись прямо на старте. Для нас, как чудовище: человек на дисковых колесах! Хегг мне говорит: «Как ты себя чувствуешь? Сейчас ты увидишь, что такое американская скорость на американском велосипеде». В это время зрители свистят, улюлюкают, скандируют: «Русским смерть!».

Конечно, я выхожу против «дискового монстра» на спицевых колесах, на нашем украинском велосипеде ХВЗ — Харьковского велосипедного завода. Американцы читали это так: «икс, бэ, три», так как не знали, что это за марка такая. Зато наши умельцы раскатали спицы (из круглых сделали плоские, сохранив принцип диска) и сократили их число с тридцати шести до двадцати восьми. В общем, в первом заезде на три километра я установил рекорд Советского Союза, во втором — превысил показатель Хегга на пять секунд.

По окончании гонки публика скандировала: «Юрий Лупаленко!». В местной газете вышла статья: «У американца что-то с велосипедом... С дисковым колесом неполадки».

Приехали в третий колумбийский город — Медельин. Заявка была подана за день, что повергло в шок организаторов соревнования. Юрий стартовал за полночь, другие спортсмены начинали в 19.00 — трасса освобождалась поздно. Комментатор объявил: «Лупаленко из Советского Союза идет на побитие мирового рекорда». С трибун — свист. В глазах у нашего гонщика рябит — слепят сотни тысяч фотовспышек... Начался заезд, но в середине дистанции лопается спица. Еще мгновение — колесо поведет и тогда падение неминуемо! Счастье, что поврежденная спица не соскользнула (ногу разрезало бы, как ножом), а застряла между соседними. В голове мелькают короткие мысли: ехать дальше или нет? Ехать или сходить? Решение принято: только вперед! И… мировой рекорд улучшен на секунду!

Юра еще не осознал, что происходит, а зрители уже вскочили с мест и закричали: «Лупаленко!». Тогда журналисты написали о нем, о «советском феномене» и «Красной ракете», установившем мировой рекорд на четырехкилометровой дистанции со сломанной спицей!

— Помню, ко мне подошел директор велотрека: «Юра, ты мне сделал такую рекламу, что представить не можешь», — вспоминает чемпион. — Еще бы — все билеты были распроданы: десять тысяч зрителей, плюс пять тысяч над ними стояли и висели…

Там же мне сделали предложение, от которого отказаться было крайне сложно (смеется). Подходит человек и через переводчика обращается: «Мы готовы заключить с вами контракт на полмиллиона долларов. Даем двухэтажный дом и белый «Мерседес» последней марки, велосипед и форму. Только останьтесь!». Но как же я останусь?! «СССР — против США» — Союз победил, а я останусь?! Да меня потом расстреляют! К тому же я еще тогда верил в советские идеалы. «Не могу остаться, — отвечаю. — Лучше буду к вам приезжать каждый год».

Пять лет подряд они присылали персональный вызов, но меня уже не выпускали… Точно так же мог запросто остаться в Лос-Анджелесе. Но мы патриоты...

«Я В СОТЫЙ РАЗ ОПЯТЬ НАЧНУ С НАЧАЛА…»

Вскоре случилась беда. Юрий отравился виноградом, потом начался гепатит, принявший хроническую форму. Не понимая, что с ним происходит, спортсмен не уменьшает нагрузки. Даже приезжает на чемпионат СССР, но… Жестокие приступы боли буквально валят на землю. Юрию купируют боль инъекциями — команде нужны медали, очки, секунды! Победа! Чемпионат Европы — и снова победа!

— В феврале 1986 года наконец-то лег на обследование, — рассказывает Юрий. — Оказалось, печень увеличена на пятнадцать сантиметров. Врачи сказали: «Это конец. Организм себя исчерпал, больше трех килограммов поднимать нельзя. Инвалидность обеспечена». Начался длительный лечебный процесс.

«Догнала» очередная беда. Суть в том, что, выступая в составе сборной СССР и одновременно за ЦСКА, в обоих местах получал зарплату. По тем временам — страшное нарушение. Кто-то из завистников донес. Скорее всего, это был один из тренеров, который, прикрываясь членами сборной, занимался грязными делишками: вынуждал спортсменов возить для продажи за рубеж велосипедные трубки и покупать ему, скажем, дубленку или кожаный плащ. Между нами произошел конфликт, вот он и отомстил…

В общем, мне предписали вернуть пять с половиной тысяч рублей — на то время немереная сумма. Иначе грозили уголовной ответственностью. Благо, было что продавать. В ход пошло все — аппаратура, одежда, мебель. Я остался в пустой квартире. Больной…

Он лежал на раскладушке, пил травы, назначенные очередным доктором, и без конца слушал строки из песни Андрея Макаревича: «Я в сотый раз опять начну с начала…».

Через некоторое время сел на велосипед — печень не болит! Лупаленко попросил, чтобы его в составе одесской команды взяли в Румынию — позарез нужны были деньги. В ответ услышал: «Ты теперь никто!».

Но нет, смирение — не стиль Лупаленко. В 1987 году он побеждает на чемпионате СССР. Тренеры в шоке: «Мы в тебя верили!». «Конечно, верили, — отвечает. — Это мы уже проходили». Потом — еще мировые рекорды!

— В восемьдесят восьмом году — на стокилометровой дистанции в закрытом олимпийском велотреке в Крылатском, — рассказывает Юрий Георгиевич. — При этом сразу худею на десять килограммов и молю Бога, чтобы по дороге не начался печеночный приступ. Ведь до меня стартовали два велосипедиста, но не доехали: у одного — судороги обеих ног, другой — не выдержал скорости и сошел с половины пути. Когда выйду на эту же дистанцию в девяносто первом, будет больше опыта — уже не так похудею и побью свой же рекорд на минуту.

Двумя годами раньше со мной произошла удивительная история. Пригласил к себе ныне покойный Владимир Иосифович Брауде, который тогда стал тренером первой советской профессиональной команды, выступавшей под флагом крупнейшего алюминиевого концерна Европы «Альфа-Люм» в Италии. Но для этого нужно было установить рекорд в часовой гонке — единственной дистанции, за которую официально дается золотая медаль федерации УСИ — Международного союза велосипедистов. То есть измеряется человеческая сила за час. Например, итальянец Франческо Мозер по прозвищу «Шериф» проезжал дистанцию в Мехико на олимпийском велодроме на высоте две тысячи метров над уровнем моря. Мне предложили это сделать в Тбилиси, где подгнивший деревянный трек, из-за чего мне приходилось изощряться, чтобы не попасть на трухлявую доску.

В Тбилиси несколько дней дул сильнейший ветер. Говорили, что Лупаленко сумасшедший. Наконец-то стихло и я стартанул. Проезжаю десять километров — диктор объявляет, мол, побит новый рекорд СССР на этой дистанции. Проезжаю двадцать, и объявляют, что побит рекорд СССР на двадцать километров. Но опять начинается сильный ветер. Меня буквально бросает по велотреку: метр — вверх, метр — вниз, из-за парусности еле удерживаю велосипед. Слышу объявление: «Наверное, он сейчас сойдет с дистанции, потому что не выдерживает. Скорость падает, лимит времени исчерпан…». Сам не знаю, почему, но про себя прошептал: «Господи, сделай так, чтобы ветер утих. И я поверю окончательно и бесповоротно, что ты есть!». Может, так нельзя было говорить, но вдруг ветер действительно стих! Трепещущие флаги, только что буквально рвущиеся из-за сильнейших порывов на куски, обвисли. Меня словно выпустили из рогатки — закончил дистанцию еще быстрее, чем начал, превысив рекорд на два километра. До меня рекорд сорок шесть километров триста девяносто один метр продержался почти двадцать лет! Сколько человек ни ездили, ничего не получалось. Одному итальянцу вообще метра не хватило. То ветер, то дождь — люди не выдерживали, сходили с дистанции.

Все в эйфории, кричат, поздравляют, и только один тренер тихо сказал: «Юра, такого не бывает. Иди в церковь и благодари Бога. Ты должен был круг ехать двадцать пять секунд, сделал за двадцать три, а закончил по двадцать одной. Такого не бывает!». Лишь я один знал, что со мной случилось — испытал на себе руку Божью.

В 1990 году поехал в Тулу на побитие рекорда СССР — на сто километров на открытом бетонном треке. Первый день — дождь, второй — судьи не справляются с нагрузкой соревнований, а я каждый день приезжаю на велотрек, нервничаю, разминаюсь. На третий день в перерыве между утренними и вечерними соревнованиями, в обеденный перерыв еду на свою сотню. И снова начинается ливень. Скажу, на велотреке — поворот сорок пять градусов, два виража — свалишься запросто. В это время зрители, спасаясь от непогоды, побежали со стадиона, а я снова к Всевышнему: «Господи, дай доехать оставшиеся десять километров! Иначе удачи в жизни не видать». В общем, когда народ добежал до ворот, я доезжал последнюю десятку — капелек было всего несколько штук! И снова — дождь стеной. Ко мне подошел тот же тренер: «Юра, ты шутишь с Богом. Такого не бывает».

Смешно, но буквально накануне бельгийцы обратились к моему менеджеру и предложили миллион рублями, если побью рекорд Франческо Мозера (смеется).

«Я готов, — отвечаю. — Везите меня в Мехико». Они: «Нам нужна сенсация, это должно произойти в СССР». Это могло состоятся только на одном велотреке — в Крылатском, где нехватка кислорода, а кондиционирование воздуха очень плохое. Сам Мозер приезжал в Москву и не мог побить свой собственный результат. Я, как вы понимаете, не стартовал — миллион не заработал… 

БЕЗ ЮПИТЕРОВ

Свой последний мировой рекорд мастер спорта международного класса Юрий Лупаленко установил в 1991 году. Тогда был страшный дефицит продуктов. Тренер варил Юрию две картошки в день и добывал докторскую колбасу — в семь утра бежал в магазин, чтобы занять очередь. Еще делали отвар из геркулесовой каши — пили его, мешая с сахаром и лимонной кислотой...

Тридцатилетний Лупаленко проехал сто километров за два часа, десять минут, восемнадцать секунд. Это стало его четвертым мировым рекордом и жирной точкой в спортивной карьере. 

— Еще семь лет я был главным менеджером профессионального клуба, — говорит Лупаленко. — Нашел большие деньги для команды по легкой атлетике. Команда дислоцировалась в Берлине, бегала каждую субботу-воскресенье по всей Европе — от мили до полумарафона. Как-то в Москве на ВДНХ я встретил Геннадия Мартынова, главного тренера сборной команды профсоюзов, замечательного изобретателя, придумавшего уникальные легкие педали и прочие удивительные вещи. Увидел его и ужаснулся — семидесятипятилетний человек работал там… рикшей! «Юра, садись я тебя прокачу», — предложил он. У меня слезы на глазах: «Как же так, Михалыч?! Ты ведь был человеком номер один в СССР!». А он: «Посмотри, как я придумал. Два колеса «Мерседес-Бенц», два кресла кожаных, легкая передача. Мне не тяжело». Тогда я отдал ему все карманные деньги: «Михалыч, давай просто посидим, поговорим…». Потом позвонил Игорю Макарову в нефтегазовую компанию «Итера». Рассказал ему про Михалыча, и он забрал старика к себе. Сейчас профессионалы-велосипедисты российской «Катюши» полностью финансируются «Итерой».

Как-то смотрел по одесскому телевидению репортаж о велогонках, слышу комментарий: мол, не можем наградить спортсменов призами, так как нет денег. Выскакиваю на улицу, покупаю двенадцать призов и мчусь к финишу — на четыреста одиннадцатую батарею. Организаторы соревнований обалдели. Объяснил им, кто я, пояснил, что хочу вручить детям подарки: «Душа болит, передайте спортсменам…». Мне предложили на следующих соревнованиях стать главным судьей...

Создал свой велоклуб. Работал зампредседателя Одесского областного совета физкультурно-спортивного общества «Спартак». Находил спонсоров, проводил соревнования. Я был и тренером, и менеджером, и механиком, и пиарщиком. Дошли до чемпионата страны. Увы, случилось несчастье. Один из моих учеников, мастер спорта, тренировался на шоссе. Навстречу тройным обгоном мчалась машина. Мальчик видел ее, ушел на обочину, но негодяй догнал его там… Сейчас на том месте, где парнишка погиб, памятник.

У меня после этой трагедии произошел нервный срыв, отнялась речь... Через полгода начал худеть — потерял тридцать килограммов. Пять лет назад врачи поставили диагноз: сахарный диабет, инсулинозависимая форма. Если я раньше боролся за мировые рекорды, то сегодня борюсь с болезнью…

Увы, это не все мои беды. В управлении по делам физической культуры и спорта Одесской областной госадминистрации мне заявили, что «потеряли» документы, подтверждающие мой заработок за многие годы. При этом в моей трудовой книжке имеются соответствующие записи, скрепленные печатями организаций, в которых я работал… Мне посчитали пенсию и вывели… восемьдесят одну гривню восемьдесят семь копеек. Потом увеличили до трехсот гривень. Пожизненно! Пришел к руководителю названного управления Юрию Анатольевичу Поволоцкому: «Так же нельзя. Вот пять «корочек», выданных здесь мне как лучшему спортсмену года. В том числе за вашей подписью. Вот статьи обо мне, награды…».

Парадокс: человек, заработавший для державы больше миллиона долларов, сейчас вынужден влачить нищенское существование. Только за одну профессиональную гонку в Колумбии было получено двести пятьдесят тысяч в инвалюте. Нет, не самим Лупаленко! Деньги за велосипедиста (как и за всех советских спортсменов) получил Госкомспорта СССР, выдавший справку: «В связи с выигранным первым местом среди профессиональных команд получаете вознаграждение триста долларов». Именно столько получил Лупаленко за победу. Уточнить все суммы невозможно — за некоторые гонки деньги до велосипедистов не доходили вообще.

Парадокс: человеку, участвовавшему в Швеции в гонках с таким асом, как француз Бернар Ино, обменивавшемуся футболками с самим Грегом Лемондом, чиновники сегодня заявляют: «Нам ваши победы ни о чем не говорят…». Но запрос в российский архив Госкомспорта (бывшего СССР) под напором Юрия все-таки сделали. Пришел ответ. В официальной бумаге черным по белому написано: пять лет входил в сборную Союза по велоспорту, мировой рекордсмен, восьмикратный рекордсмен СССР, двенадцатикратный рекордсмен Украины, зарплата в 1981—1987 годах — двести пятьдесят рублей. Парадокс, но эту бумагу во внимание в отделении Пенсионного фонда Киевского района Одессы не приняли. Тщетным оказалось обращение к Президенту Украины Виктору Ющенко. Зато тогдашний начальник управления труда и социальной защиты населения облгосадминистрации Елена Китайская дала «дельный» совет: дескать, нечего церемониться — в суд подавай, тогда разницу компенсирует областной спорткомитет.

— Но как мне судиться с организацией, в которой не просто работал, на которую положил здоровье! — горячится Юрий Лупаленко. — Перелом основания черепа, хронический гепатит, четыре сотрясения мозга, еще куча хронических болячек, на одно ухо не слышу… Выходит, пока был здоровым и сильным, меня рвали на части: «Давай! Нужны очки, секунды, медали…». И давал — жилы рвал, так выкладывался…

Условия тренировок зачастую оставляли желать лучшего. Например, в силу своей нищеты одесская команда приезжала на велотрек во внеурочное время — тренировались при слабом свете лампочки, в полутьме. Когда сборная СССР (четыре человека, в том числе Лупаленко) приехала на соревнования в Колумбию, тамошние партизаны захватили электростанцию. Свет вырубили в тот момент, когда гонщики всего мира разминались на треке.

— Что тогда началось! — вспоминает Юрий. — Скрежет столкнувшихся велосипедов, искры, звуки падения… Через пять минут освещение включили. Все лежат, а мы катаемся. То есть мы настолько привыкли к темноте, что нам вырубленные юпитеры были до лампочки — хватило лунного света.

Парадокс: лишенный полноценных тренировок на велотреке (в Одессе к тому времени его уже не было), Юрий устанавливал рекорды и выигрывал чемпионаты именно в этом виде спорта. Он побеждал в командных, индивидуальных и групповых гонках. На треке и шоссе. После травмы головы на утеху злопыхателям — в хоккейном шлеме. Первую каску он купил, лишь попав в сборную Союза.

Юрий часто вспоминает, как в далеком семьдесят шестом году, выступая на закрытии сезона, ему, не имевшему спецобуви, впился в ногу гвоздь от шиповок. Он попросил тренера помочь, и тот вытянул гвоздь из пятки плоскогубцами. Рекордсмен вспоминает, как из-за тяжелой болезни был отчислен из техникума и выдворен из общежития. Два года прожил в подвале учебного заведения — без элементарных удобств, на хлебе и воде.

Его отдушина — семья, супруга Людмила — боевой помощник и десятилетний сын Владислав. Белобрысый голубоглазый мальчик — копия отца. Компьютерный ас, он унаследовал спортивные гены: увлекается плаваньем, футболом и так же, как папа, любит слушать песни Игоря Талькова, Владимира Высоцкого и Андрея Макаревича.

— Мысли материализуются: «заказывал» сына-блондина и получил, — говорит Юрий. — Мечтал уйти на покой и ездить на рыбалку. Пожалуйста! Только осуществилось это не совсем так, как хотелось бы. В планах не было инвалидности, мизерной пенсии и того, что ноги не будут чувствовать температуры воды. Когда приезжаем на пляж, вхожу в воду по колено и спрашиваю у жены: «Люда, какая сегодня вода?». «Теплая», — отвечает она.

Пятидесятилетний спортсмен демонстрирует свои награды. Их больше двухсот, из которых сто медалей! Глядя на этого высокого мужчину, не хочется верить в то, что на его имени, некогда мелькавшем на страницах ведущих изданий мира, поставлен жирный крест. Не хочется верить, что его достижения никому не интересны, что болезнь навсегда привязала его к инсулину, а издевательская пенсия останется единственным источником существования.

— Часто вижу сон: я сажусь на велосипед и выигрываю чемпионат мира…


Лариса КОЗОВАЯ.