Чемпион Монреальской Олимпиады 1976 года в командной велогонке на 100 километров Анатолий ЧУКАНОВ – человек с интереснейшей и трудной судьбой, спортсмен с большой буквы. Вот уж кого действительно не щадили крутые повороты. Еще совсем юным деревенским мальчишкой он вполне мог попасть на Олимпиаду в Мехико в 1968 году. Но судьбе было угодно на целых два года забросить его в форме советского морпеха в не менее жаркий в прямом и переносном смысле Египет – защищать «интересы» своей великой Родины. А после триумфальных успехов на дорогах Канады и Венесуэлы, казалось, что Чуканову открыта прямая дорога на московскую Олимпиаду. Не сложилось… После завершения спортивной карьеры вчерашнего победителя Игр, чемпионатов мира и Советского Союза позабыли. Чтобы прокормить семью ему приходилось «шабашить» по колхозам Ростовской области. А после строительных работ и мытарств в родном Луганске судьба занесла чемпиона за океан, где он несколько лет подряд тренировал сборную Мексики.- Анатолий Алексеевич, расскажите, как это спортсмен с такими регалиями мог согласиться на роль рядового строителя?
- Когда я покинул большой спорт, пытался работать тренером в ДЮСШ «Спартак», ДСО «Колос», ШВСМ. Однако зарплаты там были маленькими, а мне приходилось воспитывать двух дочерей. Вот я и поехал в родную Ростовскую область на «шабашку». Строил коровники, курятники, жилые дома. Члены бригады, разумеется, знали о мох спортивных заслугах, но им нужен был чемпион по кладке кирпича, а не велосипедист. Работа-то была сдельная. Мне не привыкать, я мужик деревенский. Я, собственно, и велоспортом увлекся в детстве, когда гонял в школу за пять километров. Поначалу занимался в Миллерово, участвовал в соревнованиях, а в 17 лет меня пригасили в сборную СССР. В 1968 году я уже проходил подготовку в составе олимпийской сборной и был кандидатом на поездку в Мехико. Потом из-за трагедии, случившейся дома, все бросил и вернулся в деревню, откуда меня и призвали в армию.- В военкомате знали, что вы спортсмены и, тем не менее, направили служить в горячую точку?
- Я сам попросился в морскую пехоту, хотел проверить себя в сложных условиях, как настоящий мужик. Судьба предоставила мне такую возможность, причем по полной программе. Кто мог предположить такой поворот событий. Как раз в то время разворачивались боевые действия конфликта Египта с Израилем. Мы должны были оказывать содействие дружественному арабскому народу. Сегодня не те времена, у страны другие внешнеполитические приоритеты, так что оставим подробности, тем более что в открытых боевых действиях мы участие не принимали и ни во что не вмешивались. Занимался спортом прямо на палубе нашего большого десантного корабля. Мы натягивали сетку, привязывали мяч леской к мачте и играли в волейбол. Помимо обычной боевой подготовки я занимался борьбой и тяжелой атлетикой. Как раз во время службы пришло сообщение с Родины о смерти мамы. Командиры отпустить меня не смогли: Каир бомбили, и всякие полеты дальней авиации в прифронтовой город были невозможны. Пришлось дослуживать свой срок до конца.- А как оказались в Луганске после службы в армии?
- Вернулся в Миллерово, возобновил занятия велоспортом. Потом вместе со своим тренером Владимиром Петровичем Дзюбой перебрался в Луганск, где к моему воспитанию подключился другой специалист Олег Васильевич Карелин. В 1976 году я своего шанса уже не упустил. В сборной СССР было только одно вакантное место, на которое претендовали десяток велосипедистов. Взяли меня. В Монреале у главных конкурентов – поляков было тактическое преимущество – они стартовали последними, и по ходу гонки ориентировались на наш график. Мы с самого начала взвинтили темп на трассе «Транс-Канада». Большую часть 100-километровой дистанции я шел первым, поскольку был в хорошей спортивной форме. К финишу мы пришли с опережением графика поляков на целых 20 секунд. Конечно, это гонка потребовала от нас колоссального напряжения физических сил и воли. У ребят судорогой сводило мышцы, они стонали, но крутили педали. Нам повезло - прошли всю трассу без единого прокола. Как потом заявили руководители делегации, это была наша двойная победа – спортивная и политическая. Флаг Страны Советов поднимался над американским континентом, и под звуки нашего гимна вставали сами американцы – предел мечтаний ЦК КПСС. Радовался и главный тренер сборной Виктор Капитонов. Ему перед отлетом в Канаду на ковре в Политбюро открытым текстом сказали, что за любое место кроме первого он ответит своим партбилетом.- За поражение расплачивались партбилетами, а за победу Родина вознаградила своих героев?- Там же, в Канаде, нам выплатили по 500 долларов премиальных. Их хватило на джинсы, магнитофон и подарки родственникам. Вернулся в Луганск, а в аэропорту меня встречала только жена. Потом, правда, было некое чествование, но такое скромненькое, будто я выиграл не Олимпиаду, а первенство ДСО.- Не хотелось все бросить?
- Ни в коем случае! Тогда все это воспринималось как должное. Для нас важен был престиж советского спорта. Мы стали чемпионами и, этого для чувства «глубокого удовлетворения» было достаточно. Через год мы тем же составом: Валерий Чаплыгин, Владимир Каминский, Ааво Пиккуус и я стартовали на чемпионате мира в Венесуэле. Условия там были просто адские – трасса сложная, температура воздуха – плюс 50 градусов. Асфальт под колесами плавился, людей с солнечными ударами с трассы забирала «скорая». За 25 километров до финиша не выдержал Валера. Виктор Васильевич Капитонов из машин крикнул нам, что мы проигрываем итальянцам две минуты, и … потерял сознание. Как пришли к финишу, не помню. Обогнали итальянцев на две минуты 45 секунд. Капитонов, когда пришел в себя, плакал от счастья. А я думал, что умру…- После такого двойного успеха впору было подавать в отставку?
- Куда там! Не успели вернуться домой, как перед нами поставили новую цель – Олимпиада-80. Четыре года напряженной работы. Всякий раз приходилось доказывать, что я лучший. Начались закулисные игры. Перед самым отъездом в Западную Германию на очередной чемпионат мира мне сказали, что вместо меня, спартаковца, армеец Капитонов включил в сборную представителя ЦСКА. От обиды плакать хотелось. Наша команда там оказалась пятой. Перед самой Олимпиадой после отборочных стартов в Крыму я сильно простудился и заболел. Обострился гайморит, и я из потенциального участника Игр превратился в простого зрителя… - Как долго вы проработали в Мексике?- С 1992 по 1997 год я тренировал сборную и клубы Мексики. Красивейшая страна: горы, море, лето, условия для тренировок идеальные. Мексиканцы снимали для меня роскошную виллу по соседству с виллой Сталлоне, я жил на всем готовом. Там много талантливых ребят, но методики подготовки никакой. Начал работать, делиться опытом, учил их элементарным вещам. Сам ездил на тренировках по 150-180 километров. Доказывал, что если мне в мои 40 с лишним лет это по силам, то уж им, молодым, - и подавно. Были и успехи у моих воспитанников. Со временем, когда в Мексику хлынули кубинцы, бегущие подальше с острова от его «свободы» и готовые работать за гроши, условия нашей работы резко изменились. Все специалисты их бывшего СССР и Восточной Европы покинули этот благодатный край. Мы с женой вернулись домой, а обе наши дочери остались жить там. Устроился в Луганске на кафедру физвоспитания Восточно-украинского университета, работал со студентами. Как-то хотел пригласить на юбилей товарищей по команде. Не получилось. Все теперь живут в разных странах – в России, Белоруссии, Эстонии… Жизнь такова, ничего не поделаешь.
Взято из живого журнала
st_kraevoy
Комментариев нет:
Отправить комментарий